Дефицит бюджета США $345 млрд и его влияние на процентные ставки

В последнее время я всё чаще ловлю себя на мысли: куда движется бюджетная система США и как это, в конечном счёте, отражается на мировой экономике и финансовых рынках? Неожиданный скачок дефицита федерального бюджета в августе 2025 года — одно из таких событий, мимо которого пройти сложно. Ведь $345 млрд дефицита — это почти на 20% больше, чем в том же периоде годом ранее. Чтобы ты понимал масштаб: только за один месяц правительство США потратило почти триллион долларов, получив на 345 миллиардов меньше, чем было нужно. Подробней разложим, что за этим стоит и что это сулит дальше.

Дефицит в деталях

Итак, по данным Минфина США, в августе 2025 года в бюджет поступило $283 млрд, а израсходовано — $628 млрд. Разница, как видишь, впечатляющая. Основной драйвер такого провала – рост расходов на 9,45% за год, при этом доходы почти не сдвинулись с места — всего +1,72% [1]. Некоторые эксперты уже говорят, что это продолжение тенденции, которую начали наблюдать ещё в 2023–2024 годах, когда правительство начало активно инвестировать в оборону, инфраструктуру и субсидии на здравоохранение, чтобы поддержать внутренний спрос и технологическое развитие.

Но вот что настораживает: несмотря на подобные инвестиции, фискальная устойчивость начинает шататься. По состоянию на август 2025 года государственный долг США превысил $37 трлн [1]. Это не просто страшная цифра — это реальность, которая оказывает давление на экономику в целом. Сюда же добавляется и рекордная стоимость обслуживания долга, о чём мы ещё поговорим дальше. Если интересно, можешь посмотреть общие данные и мои ранее опубликованные материалы на главной странице.

Как реагирует рынок

Наверняка ты замечал: как только в новостях появляется информация о росте дефицита, фондовые и долговые рынки начинают вести себя нервно. Почему? Потому что рынок прекрасно понимает: увеличение дефицита означает, что правительство будет занимать всё больше денег. А большее заимствование — это, в свою очередь, повышение доходности по гособлигациям, особенно долгосрочным.

Речь идёт об очень конкретной экономической связи. Чем больше долговых бумаг выпускает правительство, тем больше конкуренция за свободный капитал на рынке. А значит, для привлечения инвестора нужно предлагать более высокий процент. Это шаблонная реакция — когда увеличивается предложение облигаций, цены на них падают, а доходность растёт. Такая динамика уже видна на казначейских бумагах США сроком на 10 и более лет, где доходность близка к максимумам за последние два десятилетия.

Рост процентных расходов

И вот тут начинается самое интересное, потому что рост процентных ставок логично приводит к росту расходов на обслуживание долга. По оценкам CBO (Congressional Budget Office), только за 2025 год процентные выплаты составят около $763 млрд — это больше, чем вся оборонка или ассигнования на Medicaid [2]. Процентные расходы сегодня — вторая по объему статья бюджета после соцпрограмм. И это ещё в предположении, что экономика останется относительно стабильной. Представь, что будет в случае краткосрочного шока или рецессии? Рынки моментально пересмотрят риски, и казначейству придётся платить ещё больше.

Особенно тревожно выглядит прогноз о том, что к концу 2025 года процентные расходы достигнут наибольшего значения в проценте от ВВП начиная с 1940-х годов. То есть ситуация сопоставима с временами Второй мировой войны. И если тогда за ростом долга стояли чрезвычайные военные нужды, то сейчас — это комплексная смесь социальных обязательств, расходов на обслуживание долга и крайне неустойчивого налогового законодательства.

Влияние на частные инвестиции

Когда правительство занимает так много денег, частным компаниям становится сложнее привлекать капитал для собственных нужд. Это явление называется «вытеснением» — суть его в том, что высокая доходность по безрисковым облигациям (а казначейские бумаги именно такие) делает инвестиции в бизнес менее привлекательными. Зачем рисковать, если можно получить 4–5% в госдолге?

Это особенно заметно в сегментах малого и среднего бизнеса, которым теперь сложнее получить доступное финансирование. Более высокие ставки по кредитам, отсутствие ликвидности, снижение доверия инвесторов — всё это тормозит рост и инновации. Проще говоря, государство, решая свои фискальные задачи, может нечаянно задушить инвестиционную активность в частном секторе, а вместе с этим и подорвать потенциальный рост экономики в будущем.

Мы ещё не дошли до возможных последствий для фискальной политики и не коснулись реакции ФРС и других игроков, но уже сейчас ясно: августовский дефицит — это не просто цифра. Это сигнал о том, что фискальное равновесие становится всё более хрупким, особенно при высоких ставках. И пока создаётся ощущение, что мы катимся в зону турбулентности, где каждый следующий шаг имеет всё большую цену.

Что ждать дальше

Но об этом я подробнее расскажу во второй части. Там мы разберём, как ФРС может реагировать на этот вызов, чего ждать от экономического роста и возможных сценариев дальнейших действий правительства. Останемся на связи, ещё будет что обсудить.

Что дальше с экономикой?

Итак, мы уже поняли: дефицит в $345 млрд за один только август 2025 года — это не просто абстрактная цифра, а вполне ощутимый удар по стабильности бюджета. Но гораздо интереснее становится, если заглянуть в будущее и спросить себя: как это повлияет на экономику США в ближайшие кварталы? И вот тут начинается самое любопытное, потому что связка между фискальной политикой и макроэкономическими индикаторами работает не сиюминутно, а с задержкой. То есть последствия текущего дефицита мы ещё даже не ощутили полностью — они только на подходе.

ФРС под давлением

Многие сейчас смотрят в сторону Федеральной резервной системы, мол, что дальше? Будут ли они снижать ставки, чтобы компенсировать рост расходов на обслуживание долга, или продолжат удерживать их высокими, опасаясь повторного витка инфляции? Проблема здесь многослойная. С одной стороны — да, высокая ставка тормозит инфляцию и охлаждает экономику, но с другой — она же и увеличивает бюджетное бремя, заставляя государство платить астрономические суммы инвесторам, скупающим облигации.

Всё это превращается в своеобразный фискально-монетарный замкнутый круг. Ведь ФРС не может действовать в изоляции от фискальной политики: когда правительство тратит всё больше, экономика перегревается, и регулятору приходится охлаждать её ещё сильнее. Получается своеобразная экономическая игра в «перетягивание каната», где проигравшим может стать сам рынок, а заодно и мы с тобой — потребители, платящие каждый день по чуть-чуть больше за кредиты, жильё и товары.

Фискальные ловушки и циклы

Сейчас многие аналитики обсуждают сценарий так называемой «фискальной ловушки». Это когда рост госдолга + высокие процентные расходы = уменьшение пространства для манёвров в случае кризиса. Раньше, скажем, в 2008 году или во время пандемии, ФРС и казначейство могли быстро влить деньги в экономику. А теперь попробуй сделать то же самое, если по каждому триллиону долга ты уже платишь по 5% годовых. Моментально возникает угроза утраты доверия со стороны инвесторов, и, как следствие — удорожание долга ещё больше.

В частности, исследования Федерального резервного банка Кливленда показывают, что рост долговой нагрузки может ограничить возможности центрального банка в проведении антикризисной политики. Та самая гибкость, которая позволила США «вытянуть» прошлые рецессии, может оказаться под вопросом. А ведь угроза рецессии уже витает в воздухе, не так ли?

Потенциал замедления роста

Очень легко упустить важный момент: всё это бюджетное напряжение не просто влияет на процентные ставки и фондовый рынок — оно способно затормозить фундаментальные двигатели роста. Раз ты тут, уверен, тебе знаком термин «crowding out», то самое вытеснение, о котором мы говорили в первой части. Но есть ведь ещё и другой эффект: снижение государственных и частных инвестиций в человеческий капитал.

Когда значимая часть бюджета уходит на обслуживание долга, на здравоохранение, образование, научные исследования и реформу инфраструктуры банально не остаётся ресурсов. Эти сферы не приносят мгновенной отдачи, зато формируют устойчивый рост в долгосрочной перспективе. Если в них не вкладываться сейчас, то в будущем нам не на что будет рассчитывать — ни новой технологической революции, ни роста производительности, ни социальных улучшений.

Что может сделать правительство?

Тут всё зависит от политической воли. Теоретически, можно пересмотреть налоговую систему, сократить необязательные расходы, ввести жёсткие фискальные правила и даже — страшно сказать — повысить налоги для определённых категорий населения. Но кому понравится платить больше, особенно на фоне инфляции и неопределённости на рынке труда? Поэтому любой шаг в этом направлении — политически токсичный.

Кстати, если глянуть, например, на опыт Канады в 1990-х или Германии после долгового кризиса еврозоны, видно, что выход возможен. Через серьёзные фискальные реформы страны смогли стабилизировать долг и восстановить доверие инвесторов. Но для этого понадобились годы политической стабильности и высокий уровень доверия к институтам. Вот, кстати, можно подробнее почитать про историю бюджета США, очень интересно сопоставить с текущей ситуацией.

Глобальные риски и доллар

Ну и совсем уж глобальный вопрос — влияние таких дефицитов на доллар как резервную валюту. Конечно, пока альтернативы у него нет, да и геополитическая роль США велика. Но всё же, если раз за разом правительство будет демонстрировать неспособность контролировать финансы, инвесторы могут начать искать «тихие гавани» в других юрисдикциях — например, в тех же суверенных облигациях Европы или Японии, несмотря на меньшую доходность.

Добавь сюда возможные изменения в структуре мировых резервов (например, рост доли золота или цифровых валют), и получится вполне реальный сценарий частичной утраты долларом своего эксклюзивного статуса. Да, это перспектива не на завтра, но об этом начинают говорить даже в таких местах, как МВФ и BIS.

Пара слов напоследок

Смотри, всё, что происходит с бюджетом США — это не просто вопрос американской политики. Это история про то, как устроен глобальный финансовый порядок. Ведь именно стабильность U.S. Treasuries и американского доллара дают рынку уверенность. Когда эта стабильность под вопросом, нервничают не только в Нью-Йорке или Вашингтоне, а вообще везде — от Франкфурта до Гонконга.

И знаешь, я не паникую. Пока. Но очень внимательно наблюдаю за тем, как будет развиваться ситуация дальше. Потому что, как показал август, даже один месяц может многое рассказать о системных слабостях. Надеюсь, в ближайшем будущем мы увидим шаги в сторону большей ответственности и предсказуемости со стороны ключевых финансовых игроков. А пока — остаётся следить, анализировать и делать выводы.

Да, если вдруг интересно, загляни на главную страницу — я там ещё немного писал про аналогичные сюжеты, может быть полезно как фон для нынешней ситуации.